Название:Спасибо за крылья...
Жанр:romance,drama, deathfic
РейтингG
Статус:завершён
Персонажи:Рой/Риза и генерал Грумман(на заднем плане)
Дисклеймер:все персонажи принадлежат Хирому Аракаве
Примечание:очередно й бред взбудораженного ума...))
Благодарность:всем, кто сможет прочитать эту бездарность

Лепестки сакуры…в этом году весна бушевала вовсю, зажигая пожаром цветения все деревья в городе. Небо было однотонно-чистым, нежным, будто бы лишённым всяких красок. Утреннее небо…оно мягко золотилось от зари, и вся природа преклонялась перед этим затишьем.
Именно это весеннее безветрие так любил Рой Мустанг, медленно идущий по сонной аллее. Тишина и медленная ходьба успокаивали его, и он наслаждался последними минутами спокойствия. Город уже начинал кипеть лихорадкой будничных дней – где-то далеко, за пределами парка, приглушённо гудели машины.
Рой посмотрел на небо и улыбнулся. Откуда-то издалека вставало могучее алое солнце, словно шар расплавленного огня. Он любил и солнце, и его тёплые лучи – это была его стихия, с которой он жил в полной гармонии уже много лет. Но эта весенняя неделя была особенной – солнце ласкало недвижные лепестки сакуры, даря свой огонь этому мимолётному цветению. Ведь через несколько дней придут холодные дожди и ветра, которые сорвут нежно-розовое великолепие с деревьев…
Он решил не думать о дождях. Ведь рядом с ним сейчас было то, что он любил больше всего на свете – любил безумно, самозабвенно – весна, солнце, лепестки сакуры…и она.
Она тоже шла рядом с ним, подставив лицо тёплым лучам, щуря свои карие глаза на светлый горизонт, подрагивающий в потоках нагретого воздуха. Её светлые волосы, свободно спадающие по плечам, ярко золотились в лучах восхода.
- Как я люблю весну, - прошептал Рой. – Риз, она напоминает мне тебя.
- Меня? – Риза обернулась к нему, мягко и открыто улыбнулась, и уже ничего в её облике не напоминало о строгой и дисциплинированной военной. Перед ним сейчас стояла милая девушка. – Почему меня?
- Не знаю…просто всегда вспоминаю тебя, когда смотрю на сакуру.
Он посмотрел ей в глаза. Светло-карие, с едва заметным багровым отливом – они такие выразительные, бездонные, мерцающие золотистыми искорками.… В этих глазах всегда отражались её чувства – наверное, отражались прежде, чем звучали в голосе. В этих глазах было что-то неземное – но нет, ничего буйного, неспокойного – в них светилась какая-то тихая радость, счастье…Рой знал – её глаза бывают мягкими и любящими только в такие минуты. А стоит ей переступить порог штаба – и она становится настоящим лейтенантом – суровой, холодной, даже немного отстранённо-равноду шной, беспрекословно выполняющей приказы…
- Мне как-то тревожно, - сказал Рой, снова утопая в нежном очаровании этих глаз.
- Тебе? – она горько усмехнулась. – Тебе тревожно? Нет, полковник Мустанг, ты, наверное, шутишь? Всё будет нормально, уже в сотый раз идём на операцию…разведать обстановку на границе – это же проще простого!..
- Нет, я просто боюсь за тебя!.. Никогда не знаешь, чего можно ожидать от всех…них…граница снова разорена. Чёрт, наверное, эти распри никогда не кончатся. Я боюсь за тебя…
Риза недоумённо окинула его взглядом.
- Что?.. Рой, всё хорошо?..
- Не знаю, - он мотнул головой. – Да, наверное, но просто…
«Но просто я люблю тебя, Риза. Просто я не хочу тебя отпускать, просто моё сердце разрывает дикий страх за тебя…мне страшно оттого, что ты подвергаешь себя опасности, и мне больно оттого, что столько невысказанных слов прячется за стеной моей армейской сдержанности…» - пронеслось в мозгу у Роя, но ни одна из этих мыслей не отразилась на его волевом лице.
- Пожалуйста, выслушай меня, это очень важно! Ты должна это знать!.. – попросил он, стараясь не растерять внешнего спокойствия, которое стремительно рушилось от глухой тревоги, сидящей где-то в глубине.
Она снова мягко улыбнулась и прикоснулась прохладными пальцами к его губам.
- Рой, пожалуйста…потом. Сейчас мы едем на восточную границу, нам будет очень сложно…это тебе не Лиор и не Ист-Сити, там всё гораздо серьёзнее!
- Я и сам это хорошо знаю! Но я должен сказать…
- Не надо, - она заботливо поправила ему воротник кителя. – Не говори ничего…
- Ты не хочешь меня слушать?
- Глупый, - усмехнулась она. – Просто у нас есть всего пятнадцать минут, чтобы добраться до генштаба.
А ведь утро так хорошо начиналось…Рой находился в состоянии невесомости с того момента, как встретил Ризу у входа в парк. А теперь блаженство весеннего утра начало настораживать…

Рой сел в автомобиль, за рулём которого, как всегда, был Хавок. Рядом с водителем сидел Фьюри, а на заднем сиденье - генерал Грумман – как всегда, спокойный.
С час назад на глазах у Роя отправился фургон со снайперами – отправился на границу. Там была Риза – и он не мог подойти к ней, сказать что-нибудь. Осталось лишь провожать тёмный силуэт машины взглядом…
«Куда ты уехала? И я сам не знаю, куда, в какую глушь я отпустил тебя…»
- Здравия желаю, генерал! – отдал честь Рой, присаживаясь рядом.
- Ну здравствуй, Рой. Волнуешься? – генерал улыбнулся полковнику, его очки блеснули.
- Есть немного, - уклончиво ответил Рой, поспешно надевая передатчики.
- Кажется, операция будет опасной. Не подведи, Рой, твой отряд – один из самых сильных, - продолжал Грумман, поправив седую шевелюру. – Снайперы и сержанты уже уехали. Держи свой отряд под контролем, говорят, там опять атакуют подозрительные личности. Кажется, снова повстанцы из Ишвара.
- Да, постараюсь, - Рой стукнул пальцем по шипящему передатчику, отметив, что Грумман краем глаза наблюдает за ним. – Приём, приём, ты меня слышишь? – сказал он в передатчик, и ответом ему был мелодичный женский голос. – У меня есть просьба…
- Всё в порядке, - откликнулась Риза. – Мы едем…что ты хотел?
- Пожалуйста, береги себя, - сказал он и отключился.
- Полковник, я бы на вашем месте пристегнулся, - заметил Хавок, надавив на газ.

Риза перезарядила винтовку, устроилась на холодном полу снайперской вышки и приготовилась стрелять. Вышка была атакована повстанцами, внизу на расстоянии двадцати метров кипел бой. Риза видела, как отстреливались армейцы и как напористо атаковали ишвариты. Когда она видела то и дело мелькающие в бою вихри алхимического огня, то улыбалась – там, внизу, был Рой.
Уже весь день она сидела в вышке и стреляла. И вот уже вечер вступал в свои права, окутывая мраком вышку. Недалеко, между деревьями, находилось ещё с десяток таких же вышек, и все активно отстреливались. Риза то и дело слушала сообщения, которые ей передавал по передатчику Фьюри. По последним из них она поняла, что повстанцы почти сдались – значит, ещё чуть-чуть – и миссия будет выполнена.
Только одно её беспокоило – полковник Мустанг уже не отвечал часа полтора. Фьюри говорил, что связь барахлит, и связаться невозможно практически ни с кем.
В воздух то и дело взлетали стреляные гильзы, до вышки долетали крупнокалиберные пули. Риза вытянулась на полу, за какой-то железной перегородкой, взбугрившейся от попавших пуль – именно из-за неё она стреляла.
«Чёрт, уже через час совсем стемнеет – и я ничего не увижу…»
Темнота играла ей на руку – наверняка повстанцы не могли видеть вышку во мраке, но и сама Риза уже ничего не видела на расстоянии вытянутой руки. Темнота обезоруживала, хотя в руках и была винтовка.
«Быстрей бы это всё закончилось…»
Длинная деревянная лестница, тянувшаяся к вышке от самого её основания, вдруг стала поскрипывать, будто по ней кто-то поднимался.
- Кто здесь? – спросила Риза, выставив винтовку вперёд.
«Хоть бы кто-нибудь из своих…»
- Она здесь, - грубый голос из темноты подтвердил все самые худшие опасения Хоукай.
На неё выскочили двое ишваритов с пистолетами наготове.
Риза попятилась назад.
- Что, страшно? – насмешливо протянул один из них.
- Мисс Хоукай, приём! Как вы? – послышался в передатчике взволнованный голос Каина Фьюри.
Риза огляделась. На лестницу забирались ещё несколько человек. Она посмотрела на соседние вышки – их тоже атаковали…
«Назад хода нет…нужно срочно сообщить всем…» - у Ризы заныло сердце, она обнаружила себя прижатой вплотную к бортику вышки.
Под ней была пропасть – пропасть, горящая сотнями факелов…
- Каин, Каин! Вы меня слышите? – с дико колотящимся сердцем крикнула она в передатчик. – Скажите Мустангу, что снайперские вышки атакованы повстанцами! Быстрее!..
Риза говорила быстро, взахлёб, слова застревали в горле, руки, сжимавшие винтовку, не могли нажать на курок от ужаса…
Перед ней стояло несколько десятков ишваритов с угрожающими лицами, и столько же дул пистолетов смотрело ей в лицо.
- Каин, я не могу связаться с полковником! Быстрее, скажите ему!.. – добавила она.
- Есть, лейтенант Хоукай! Вам требуется помощь? – спросил Фьюри.
Риза не могла пошевелиться под сверлящими взглядами повстанцев.
- Лейтенант Хоукай! Ответьте мне! – дрогнул передатчик.
Вышка стонала и скрипела от порывов ветра.
«Чёрт, осталось только два патрона…прости меня, Рой!» - подумала Риза и смело выпустила оставшиеся пули в ишваритов.

- Есть связь? – спросил Грумман.
- Она не отвечает, - Фьюри сорвал с себя передатчик – из него доносились странные звуки, будто по нему ударили. – Кажется, у неё не всё хорошо! Скорее всего, она уронила наушники…Полковник Мустанг! - крикнул Фьюри в динамик связистской аппаратуры. - Это старший сержант Фьюри! Приём, у меня для вас срочное сообщение! Снайперские вышки атакованы! Срочно требуется подкрепление!
- Каин, быстрее…похоже, подкрепление будет не скоро…поехали туда! – вздрогнул генерал. – Все снайперы армии в опасности…давай, шевелись!

- Что? – Рой скорчился под обломками бетонной стены, прижав покрепче к уху передатчик. – Фьюри, я тебя не слышу! Кому требуется подкрепление? Что?!
Рой вылез из-под обломков – Джин Хавок подал ему руку.
- Чёрт, связь совсем никудышная! – зло прошипел Мустанг.
- Что там?..
- Не знаю, кажется, не всё ещё улажено…
Они встали рядом – оба усталые, измученные, лица в чёрной копоти. Рой одёрнул китель.
Было совсем темно, и звёзды колюче мерцали в вышине.
- Кажется, вы немного переборщили, когда сжигали стену. Я был прямо за ней, - усмехнулся Хавок, сверкнув светло-голубыми глазами с ресницами, опалёнными сажей.
- Ничего, отмоешься, - усмехнулся полковник, откинув со лба слипшиеся сосульками волосы, - зато теперь я спокоен за границу. Тем более в этот раз было относительно мало жертв.
- Повстанцы и вправду очень агрессивны, - Хавок снял китель и вытряхнул из его рукавов кучу пепла.
- Кажется, твоя форма безнадёжно испорчена.
- И у вас видок ещё тот.
- Генерал Грумман! Приём, приём! – Рой попытался настроить передатчик, но тут же дёрнулся – оголившиеся провода больно стукнули по рукам. – Риза! Бреда! Кто-нибудь меня слышит?!
- Полковник, похоже, вас слышу только я!.. – встревожился Джин.
- Со связью совсем плохо, а мне ещё нужно найти Ризу и остальных!..
- Ну тогда…я попытаюсь найти остальных, хорошо?
- В любом случае жди меня через час в палатке с боеприпасами, - крикнул Рой, уже исчезая в темноте.

Он бежал по лабиринту узких улиц.
- Риза! Ради всего святого, откликнись! – кричал он в передатчик, уже не чувствуя под собой ног, но наушники упрямо молчали.
«С ней всё хорошо, она может себя защитить, господи, ну только пусть она будет цела…» - просил Рой судьбу, но самовнушение почему-то получалось плохо.
Он выскочил на небольшую асфальтированную площадку, где стояла палатка с боеприпасами. Он ринулся в палатку – там стояла только громоздкая связистская аппаратура Фьюри…
Никого. Он снова выскочил на улицу, и ветер пахнул ему в лицо луговыми ароматами.
Так страшно ему не было ещё никогда в жизни. Издалека слышались отзвуки стрельбы, и нигде, нигде не было своих солдат. Пустынные кусты, тёмные деревья…
Рой устремил взгляд поверх забора из колючей проволоки, туда, где вырисовывались зубцы снайперских вышек.
Прогремел взрыв, и Рой упал животом на землю, закрыв голову руками. Когда он наконец осмелился поднять глаза, то увидел…
Одна из снайперских вышек рушилась, как в замедленной съёмке…она просто упала…
Упала, как карточный домик…
Шок сдавил ему горло крепким ледяным кулаком, сразу пропал дар речи, и он сорвался вперёд, в непроглядную мглу…
Так быстро он не бегал ещё никогда в жизни.

Генерал Грумман отёр слёзы, ручьями текущие по щекам.
- Нет! НЕТ!!! За что?!
Двое солдат виновато потупили головы.
- Примите наши соболезнования…
Генерал посмотрел на поникшую фигуру, лежащую на его руках – она лежала, как кукла, которая уже никогда не захочет играть…
Передатчик верещал чьим-то испуганным голосом, и Грумман сорвал его со светлых волос, перепачканных кровью.
Подошли Хавок, Фьюри и другие солдаты. Увидев генерала, они помрачнели и сняли фуражки.
- Простите, это наша вина, - выдавил Хавок. Он и вправду чувствовал себя виноватым.
Генерал словно обезумел от горя. Он сжал кулаки, словно пытаясь унять боль, разрывающую сердце. Он никого не хотел слышать – на его руках сейчас истекал кровью родной и близкий человек. Он поднял глаза к небу и крикнул звёздам:
- Моя девочка!!! ЗА ЧТО?!
Риза Хоукай. Она лежала, склонив голову на плечо генерала. Её глаза были полуприкрыты. Сейчас, за страшной поволокой смертельной отрешённости, они казались блёкло-серыми.
«Как это могло случиться?! Как?!»
Генерал ощущал себя как в страшном сне. Его душа рвалась вон из тела – рвалась с того момента, как он увидел бесчувственную девушку на руках у солдат; а расчётливый и холодный мозг неустанно шептал ему о высоком армейском звании...
Но генерал не мог взять себя в руки – он смотрел в эти утухающие глаза и рыдал…
Что-то уткнулось ему в бок. Холодные руки Ризы до посинения вцепились в винтовку…
«Наверное, она не хотела её отпускать, даже когда…даже когда…»
Что случилось с ней там, на вышке? На расспросы уже не было сил, а жизнь уже еле теплилась в ней…
- Нет…не может быть! – крикнул кто-то сзади.
Это был Рой Мустанг. Белый как снег, он зажимал себе рот рукой, не давая вырваться чудовищному воплю…
Генерал поднял на полковника потемневшее от горя лицо.
«Рой…вот о нём-то я не подумал!.. Он пришёл… да и как же иначе?!»
- Риза! Риза!!! – он растолкал тесный круг сослуживцев, пытаясь прорваться к генералу и его внучке, но Хавок преградил ему дорогу.
- Успокойтесь, полковник!..
- Она ранена!!! Нет, я не могу поверить! Пустите меня к ней! – его переполняло какое-то отчаянное исступление, безысходность…
«Столько крови, чёрт…нет, нет!»
Он кинулся вперёд, но Хавок подставил ему подножку и схватил его своими сильными руками.
- Тише, тише…Хеймас, помоги мне…- попросил Хавок, стиснув зубы.
Подошёл Бреда, скрутил Рою руки за спиной.
- Простите, полковник, так надо… - будто извиняясь, сказал он.
«Какая у него сильная хватка», - подумал Рой, тщетно пытаясь вырваться, в то время как душа горела в пожаре неистового безумия.
- Риза…девочка моя… - генерал Грумман отвёл волосы со лба внучки, посмотрел ей в глаза. В них внезапно промелькнуло недоумение – смутный отблеск сквозь омут дикой боли, окутывавшей её.
- Почему вы меня так называете… - прошептала она.
- Оставьте нас наедине! – крикнул генерал.
Военные ушли, утащив за собой вырывающегося Роя.
- Теперь всё, что угодно…говори, Риза… - прошептал Грумман.
- Генерал Грумман…я хочу, чтобы вы…- её карие глаза блёкли с каждой секундой.
- Да, да, - он сжал её холодеющие пальцы. – Говори, девочка моя, я сделаю всё для тебя…

Хавок и Бреда отошли за угол. Джин прижал Мустанга к холодной стене.
- Успокоились? – спросил он.
Порыв холодного ветра мгновенно отрезвил Роя. Он огляделся.
Все они стояли вокруг разрушенной снайперской вышки. С тёмного неба падал, кружась, пепел…
…жуткая картина…
…совсем как Апокалипсис…
Именно он наступил в душе Роя. Апокалипсис, конец, бездонная пропасть небытия…
Рой сполз вниз по стене.
- Как?! Как…такое могло случиться…
- Успокойтесь, - повторил вслед за Джином Бреда.
- Отпусти меня!.. – упрямо прошептал Рой. – Она мой личный помощник…я должен узнать, что там…
И такое упрямство, такая решимость сквозила во всех его движениях, что Хавок, переглянувшись с Бредой, отпустил плечи полковника.
Рой застыл на углу, увидев Груммана.
Грумман тяжело поднялся, бережно неся Ризу на руках. Её руки безвольно повисли. Рядом стояли солдаты с носилками.
Грумман посмотрел на Роя, застывшего в ужасе, и подавил холодный спазм, скрутивший сердце. У Роя были такие глаза…будто его низвергли в ад без малейшей надежды на освобождение…
«Прости меня, Рой, мальчик мой…так распорядилась судьба…»
Генерал легонько коснулся губами бледного лба Ризы и положил её на носилки.
- Вы сами? – спросил солдат.
Генерал кивнул и взял из его рук простыню…
…и накрыл ей недвижное тело девушки…

Она погибла. Она потеряла очень много крови…
Слишком много, чтобы остаться в живых…
А я даже не знал, что она умирает…я даже не знаю, ЧТО было в её глазах в последние секунды жизни…не знаю, чьё имя прошептали её губы, когда сердце замедляло свой ход…
Я ничего не знаю. Я не видел её глаз. Я не смог держать её руки в своих…
Я не смог встретить поддержать её перед лицом смерти.
Я ничего из этого не смог.
Она делала для меня всё, что могла.
Она служила мне верой и правдой.
Она была моей опорой и защитой уже много лет.
А я не смог её уберечь. Не смог рассказать всего. Не смог…
- Первая горсть… - сказал Джин Хавок. – Давайте, полковник.
Рой вышел из тяжкого забытья, схватил комок сырой земли и бросил в вырытую могилу.
- Генерал, теперь вы… - пробормотал Джин.
Генерал выступил вперёд, осунувшийся, мрачный. Он тоже взял горсть земли и бросил в могилу.
- Спи спокойно, девочка моя, - выдохнул он.
Ризу Хоукай похоронили на маленьком кладбище. Это была небольшая полянка за тем парком с сакурами…
…которые она так любила.
На похоронах были только подчинённые Мустанга – Хавок, Фарман, Фьюри, Бреда и Армстронг. Здесь же стоял генерал Грумман.
Все они стояли в кителях, поверх которых были приколоты широкие чёрные ленты. Ни один из них не выдержал того момента, когда в гнетущей тишине могильщик водрузил на могилу надгробный камень. Они потупили глаза.
И словно вся природа скорбела вместе с Роем Мустангом – скорбела о цветущей молодой девушке, чья жизнь пресеклась так внезапно. От буйной весны не осталось и следа – холодный ливень жестоко сорвал все нежно-розовые листья сакур прошедшей ночью. Ветер трубно гудел где-то наверху, в кронах гигантских сосен, небо заволакивалось тучами.
Очередной порыв ветра с чудовищной силой взметнул кучу опавших листьев сакуры и вознёс их высоко в небо.
Потом всё утихло.
Листья стали медленно опадать на землю.
Все потихоньку разошлись. Рой опустился на колени возле могилы и словно забытьи услышал старческий голос Груммана:
- Держись, мальчик мой…держись…
Рой всмотрелся в фотографию Ризы. Она была серьёзной, и её обыкновенная кротость сквозила в ярких карих глазах.
- Вечная память, - прошептал Мустанг.
Вот и всё. Её больше нет…
Но я пронесу её облик через года.
Она вечно будет жить в моей душе.
Вечная память.

Этим же вечером Рой стоял у окна своего кабинета, залитого закатным солнцем. Он пришёл сюда, чтобы забрать Чёрного Хайяте, просидевшего в штабе со вчерашнего дня.
Хайяте…у тебя такие грустные глаза…наверное, ты видишь ЕЁ, да?
Забрать Чёрного Хайяте.
Рой знал, что теперь почти всё будет напоминать ему о Ризе – Хайяте, которого она так любила, сакура, парк и весна, которой она особенно радовалась в этом году…
«Прости меня, Риза. Я не смог удержать тебя…»
- Пойдём, дружок, - горько улыбнулся Рой, взяв Хайяте за поводок.
Но что-то ещё держало его в кабинете…и он понял, ЧТО.
Рой подошёл к застеклённому шкафу. Там, внутри, стояла шкатулка. Он открыл её – внутри, на атласе, лежало несколько ножей с узорчатыми рукоятками. Он взял самый большой из них, с наслаждением погладил холодную сталь лезвия…
«Пришло время…Риза, Риза...Я знаю – ты никогда бы не позволила сделать мне это, мы бы дошли до конца этого пути вместе…но нам было не суждено…»
Нож.
Как ослепительно он блестит в свете заката…

Грумман сжал в руках маленький плоский конвертик.
«Я должен выполнить последнюю просьбу Ризы…»
Он двинулся по длинному коридору к кабинету Мустанга.
«Вряд ли он там, но всё же положу ему под дверь…»
К удивлению Груммана, Рой оказался у себя.
Генерал неслышно вошёл внутрь. Хайяте лежал у стола полковника, уткнув нос в лапки. А сам Рой стоял у окна, спиной к генералу.
Он что-то сжимал в руке. Генерал поправил очки и понял, что это нож.
Рой абсолютно спокойно приложил руку с ножом к плечу, поддел лезвием левый погон и резким движением вспорол его.
- Стой, Мустанг! – крикнул генерал. – Что ты наделал?
Рой медленно обернулся к нему. На лице его застыла странная смесь грусти, отчаяния и облегчения. Он посмотрел на генерала и так же невозмутимо срезал себе правый погон.
Погоны полковника упали на пол, и вместе с ними – золотой аксельбант.
- Рой Мустанг! Ты что наделал?
Выпавший из рук Роя нож звякнул по полу.
- Генерал Грумман, - его голос звучал, как прежде, громко и чисто, - я прекрасно понимаю, что вы обо мне думаете! Вы думаете – порыв минуты слабости, неполадки взбудораженного мозга, да?
- Именно, - сказал Грумман тихо и серьёзно.
- Нет…я всё обдумал!.. Я решил, что мне так будет лучше!..
- Эх, Мустанг…а ведь ты такой же, каким и был в юности! Я ведь тебя ещё совсем молоденьким парнишкой знал!.. А ты не изменился – такой же дерзкий, отчаянный, идёшь наперекор всему!
- Вы даже не знаете, о чём говорите…
- Прекрасно знаю! До чего ты себя довёл?
- Я ухожу из армии. И точка, - ответил Рой.
- Уходишь из армии!.. Ты всю жизнь трудился ради своей цели, вспомни, Рой! – у генерала дрожали руки. – Ради чего ты теперь отказываешься – отказываешься от своего намерения?! Разве ты не помнишь, с каким жаром ты всегда штурмовал карьерную лестницу, какую цель ты себе поставил!
- Мне теперь ни к чему эти цели…один я не справлюсь, просто-напросто не справлюсь!
- Рой, пойми! Умирают все, рано или поздно! А ты…раскис…- в голосе Груммана явственно звучал упрёк.
- Мне не нужны мои намерения без неё! И вы прекрасно это знаете!
Рой подхватил Хайяте и поспешил выйти из кабинета.
- Стой, Мустанг! – генерал положил ему руку на плечо. – Она просила передать тебе… это.
Он сунул в руку Рою конверт.
- Ты уверен, мальчик мой?
- Да, генерал, - смягчился Рой. – Спасибо вам. До свидания.
- Крепись… - понеслось Рою вслед.

На выходе из генштаба Рой столкнулся с Хавоком.
- Полковник Мустанг…- Джин отдал честь.
- Расслабься, Джин, - тихо сказал Мустанг голосом, полным горечи. – Теперь я для тебя просто гражданин Мустанг.
Он оставил Хавока в одиночестве осмысливать свою последнюю фразу.

Я ушёл из армии, и ничуть не пожалел об этом. Если я и был безгранично печален – то только оттого, что скорбел по тебе, ушедшей во цвете лет.
Риза, моя Риза…уже больше пятнадцати лет прошло, а ты всё такая же юная, такая прекрасная на фотографии на надгробном камне. Твои глаза всё так же завораживают меня, и я снова вспоминаю те дни, когда мы с тобой служили родине – плечом к плечу…
Я вспоминаю тебя, твои взгляды, прикосновения, слова…вспоминаю, хоть мне и становится больно, хоть и нестерпимо жжёт рубцы на сердце…
Сейчас снова весна. И снова цветут сакуры. Уже пятнадцать вёсен подряд я прихожу на твою могилу и смотрю в лазурно-ясный купол неба.
Будто силюсь увидеть там твои глаза.
Недавно я похоронил Хайяте. Всё в нашем мире быстротечно, как и человеческая жизнь…
Я уже стар. И я пронёс твой облик сквозь года, ведь смерть запечатлела тебя такой навсегда – едва перешагнувшей четверть века…
Тебе было двадцать пять, и ты жила в моих мыслях всё это время…
И как тогда я вспоминаю письмо – твоё последнее письмо, которое передал мне твой дед, Грумман…
Эти три слова сказали мне всё.
Ты написала мне – спасибо за крылья…
Теперь я свободен. Свободен от армии, и я уже чувствую приближение призрака потустороннего мира…
И я счастлив этому, как был счастлив твоим последним словам.
СПАСИБО ЗА КРЫЛЬЯ.